Встав, молча поклонилась и пошла на выход. Да, я не дура, болтаться по кампусу в застиранном комбезе. И форму получу уже сегодня, сразу как вещи в комнату заброшу. Просто интересно — почему за рабочую одежду пистон вставили мне, а не толпе других студентов, кто шляется сейчас по территории в чем попало. У меня хотя бы дыр на коленях нет, как у многих хипповатых. Но — улыбаемся и машем… Су-у-у-к-к-ка. Так бы и поправила ей прикус. Но придется терпеть.
* * *
Комната шикарная. И вообще общежитие мне понравилось. Корпус на четыре этажа, выстроен эдаким квадратом с большим внутренним двором. На первом этаже — прачечная, сауна, бассейн на двадцать пять метров. Три дорожки — плавай, кому надо. Плюс крохотная оранжерея. К каждому цветочку или миниатюрному деревцу подведена оросительная система и висит табличка: кто сажал и ухаживает. Еще кафешка, пока закрытая. Официантов нет, но стойка раздачи тянется от стены до стены, напротив круглые столики с поднятыми на них стульями, цепочка диванов и черные телевизионные панели на стене. Наверное, вечером здесь будет хорошо посидеть.
Место выдали в конце коридора на четвертом этаже. Младшие живут повыше, старшие занимают блатные места — ближе к развлечениям. Комнаты на двоих, у каждого — кровать с мягким матрасом, стол, полки и большой шкаф. Еще санузел и памятка про то, что убирать нужно студентам. Местные коммунальщики отвечают только за ремонт и коридоры.
На полу темно-синий ковер, в крохотной подсобке — упаковка туалетной бумаги, рулон бумажных полотенец и “таблетка” пылесоса на подзарядке. Проверив уровень аккумулятора, выпустила его трудиться. Чисто, но пусть шебуршится под ногами, не мешает.
Распихала имущество, на планшете покрутила карту кампуса и двинулась за формой. Постельное и разное бытовое выдает кастелянша, это я уже выгребла. А вот юбку, рубашку с галстуком и жакетик с эмблемой Академии надо получать отдельно. Корпус пять, за спортивным городком. Работают они сегодня до семи вечера. У меня пара часов в запасе, надо успеть.
Каждому студенту положен комплект официальной одежды “на занятия” и парадка. Для девушек — в оба набора входят черные чулки, туфли, плиссированная юбка, белая рубашка с отложным воротником, тоненький галстук и пиджак. Еще — рюкзачок с пластиковым накладным кармашком, куда картонку вставляешь с именем и внутренним номером. Типа — если потерял, вернут быстро и без проблем. Но рюкзак, на самом деле, маркер для первокурсников. Кто старше — обходятся или сумкой с планшетом, или роботизированным чемоданчиком на колесах. Эти пластиковые уродцы мотаются за хозяевами, спрятав в утробе кучу барахла, включая термос с чаем и сэндвичи. Пандусы у всех лестниц, на другие этажи на лифтах заезжают. Самые навороченные коробки по ценнику не меньше электромобиля. Исключительно — средство попонтоваться и статус продемонстрировать.
Першакам в этом отношении сложнее. Вздумаешь брать пример с других курсов — моментально по ушам прилетит. Считается, что пока ты весеннюю сессию не сдал — и не человек вовсе. В буфет никто гонять не станет, но любые козырные места на развлекательных мероприятиях — получаешь в последнюю очередь. В клубы по интересам — только после того, как рекомендовали. Общие пьянки-гулянки — исключительно для взрослых тетенек и дяденек, до которых еще надо дорасти. Учитывая, что я формально на два года младше остальных перваков, просто без вариантов.
По мне — глупость несусветная, но вся эта внутренняя дедовщина и рейтинги “дедушка три года отпыхтел, а вы мелочь пузатая” — упорно культивируются и поддерживаются профессурой в том числе. Когда у тебя жестко выстроенная иерархия внутри толпы подростков и богатых идиотов — управлять ими куда проще. Вот и рвут задницу самые отмороженные за право носить значок староста группы или курса. И кичатся, у кого “пше” приставка к фамилии тянется с момента приезда первых колонистов.
Насчет “пше” — не шучу. Потому что местные аристократы почти поголовно из Независимых Анклавов. Это такой сброд, кто затеял драку с соседями во времена доисторические, потом толпой загрузился на корабли и рванул на вновь открытые планеты, оставив после себя горы мусора и радиоактивные пятна после ядерных ударов. И чем меньше у тебя наличных на счету, тем больше гонора. Особенно, когда какая-то замухрышка пришла и просит выдать ей положенное.
— Девушка, я еще раз повторяю, у меня не ателье! И не магазин подержанной одежды! Здесь сабдеканат, отдел униформы. Мы снимаем мерки и предоставляем рекомендации для тех, кто хочет заказать себе парадные и обычные аксессуары.
Я чуть не стала в ушах ковыряться — надо же, аксессуары. Бутик модной одежды. И здоровенная бабища, в ширину больше, чем в высоту. Пани Тышка, никак не иначе. Именно “пани”. И обязательно “Тышка”. Если память не изменяет — так портными называли у тех самых “Независимых” до момента великого драпа.
— Полностью с вами согласна, пани. Но у меня предписание из деканата. Вот — комплект повседневный и комплект парадный. Все размеры указаны.
— И где я вам это возьму? Приличные девушки у нас только мерки снимают.
— Мерки уже сняты. И, прошу прощения, пани Тышка. Госпожа ректор сегодня на личной встрече мне напомнила, чтобы я получила форму. Меня должны будут проверить первого числа.
Упоминание ректорши тетке не понравилось. Хотя надменная особа мне целиком и полностью тоже не понравилась. Начиная с дурацкой монументальной прически на голове и заканчивая бородавкой на левой щеке. Встала, колыхнув складками жира, фыркнула презрительно и утопала внутрь сабдеканата. Но копию мерок себе на комм отправила.
Через десять минут вернулась и бросила на стол передо мной стопку запаянных в целлофан пакетов:
— Все. Еще что-то нужно?
Я быстро посчитала необходимое, убедилась, что туфли тоже в ворохе есть и поблагодарила. Уходила, уложив имущество в раскладную сумку. В спину услышала:
— Понабрали босяков, завшивеем скоро…
Терпи, Пикси. Уродов на твой век еще хватит с избытком.
* * *
Моей соседки пока не было. Официально заезд начинается завтра после обеда, хотя место в общих списках уже закреплено за какой-то Петрой Ждан. Тоже из старых семей, одной из первых волн колонизации. На Варгаве таких много. Это моя Трау насчитывала перед войной чуть больше двух миллионов. Здесь, на сельскохозяйственном гиганте, живет почти полмиллиарда, а официальная общая история больше трехсот лет покрывает.
Но распаковав “обновки”, я стояла рядом с кроватью и давилась слезами. Накатило. Все эти “нищенка проклятая”, пинки незаслуженные и как вишенка на торте, выданная форма.
Нет, одежду постирали. Но дыры на колготах никто штопать не стал. И рукав жакета пополз. Не говоря о том, что хотя размеры и “почти” совпадали, но если все напялить, буду выглядеть пугалом. Той самой “босотой подзаборной”. Не удивлюсь, если конкретно эти тряпки для меня по просьбе ректора подбирали. Чтобы свое место не забывала.
Я стояла, вытирая злые слезы, а они все катились по щекам. За что со мной так? Что я им сделала? Посмела не сдохнуть, когда нас напалмом в джунглях уничтожали? Или когда тыловые части с Варгавы помогали корпоратам вывозить награбленное, а остатки Сопротивления два транспорта взорвали на стартовых площадках? За то, что мои прапрадеды из Германских княжеств за лучшей жизнью подались, а местные пшеки их терпеть до сих пор не могут?
Не знаю. Но мне было дико обидно. И слезы все катились, никак не желая останавливаться. Да, я знаю, что я хочу. Да, если надо, я подыхать буду, но добьюсь поставленных перед собой целей. И образование получу назло всем. Вот только поплачу немножко и с утра снова буду собранная и нацеленная на победу.
Проезжавший мимо робот-пылесос ткнулся в ногу, покрутился рядом и удрал в подсобку заряжаться. И ты, Брут. Предал…
Звонок комма приняла не глядя. Этот номер только у тех, кто имеет право дергать меня в любое время дня или ночи — кураторов. Ткнула пальцем в браслет, внутренняя мультимедийная система развернула справа голограмму.
